Ант Скаландис - Охота на Эльфа [= Скрытая угроза]

Форманов посмотрел на него с любопытством, как на незнакомого человека.

— А ты философ, оказывается, Геннадич! Ну, ладно, отставить трепотню, — традиционно подвел черту начальник, — переходим к делу.

Однако настрой у него явно переменился. И Кулаков подумал про себя: «Когда мы гаркали, щелкая каблуками и вытягиваясь в струнку, „Служу Советскому Союзу!“ — совершенно искренне, кстати, — это было красиво и звучало эффектнее. Каждый понимал, что действительно служит огромной непобедимой, пугающей многих державе. А сегодня „Служу России!“ хочется говорить тихо, и не потому, что стыдно служить такой России, как думают, к сожалению, некоторые, даже многие, а потому, что, произнося эти слова, надо вслушиваться в потаенную музыку почти интимных, во всяком случае, у каждого своих ассоциаций…»

Кулаков не сумел бы пересказать подобное словами, но он действительно всю свою жизнь служил России, не слишком хвастаясь этим. Вот и сейчас промолчал, воздержался от комментариев. К делу, значит, к делу. Что у нас там, на повестке дня?

А на повестке дня было сразу все. Мышкин и Павленко. Гамбургские ультраправые и стамбульские ультралевые. Старый знакомый Эльф, разбогатевший на ещё одно имя — майор Платонов. А также Фарид, Ахман и Аджалан — в общем, полный интернационал. Фарид Аннамурадов, непонятно откуда взявшийся и непонятно куда пропавший был чистокровным туркменом, и, казалось бы, что ему было делать посреди вполне понятной, но абсолютно левой для этого дела проблемы курдов. И, наконец, мальчишка Глаголев с задатками гениального стрелка, исчезнувший в никуда с фээсбэшной, как выяснилось, дачи. Тренер его, Кручинин тоже, кстати, исчез. Искали ветерана спорта вполне серьезные дяди из Главного управления по борьбе с организованной преступностью — ГУБОПа. Но… безо всякой связи с Аникеевым и Павленко. В МВД сразу поняли, что никаких контактов со «Сферой» и «Фениксом» Кручинин не имел, потому его ученика и использовали для этого заказного убийства. Причем, Форманов знал, что Кручинин, мягко говоря, не первый год был внештатником Второго главного управления КГБ. Как оно теперь называлось, генерал никогда не мог запомнить, да и ни к чему. Все и так понимали: двойка — контрразведка, девятка — охрана, восьмерка — технические службы, тройка — армия… Внутренний жаргон полностью сохранился. И Форманов доподлинно знал, что Кручинин до сих пор работает на спецотдел «двойки», выполняет иногда деликатные поручения известного рода. Где уж нашей многострадальной милиции такого человека найти!

Ну а Павленко вообще по эмвэдэшной картотеке не проходил. У «Феникса», дескать, все тип-топ, во главе фирмы солидные люди и бизнес у них чистый. Вот только Форманову в этот чистый бизнес пришлось теперь совать нос, а пахло там не розами и не ландышами — скорее сортиром и бойней.

Ну, что ещё у нас на повестке дня? Достаточно? Более чем. И так уже все в кучу, полнейший винегрет. Но главное, что винегрет этот успели подать к кремлевскому столу, и тамошняя хоть и изголодавшаяся по оригинальным рецептам публика вилочкой потыкала, поморщилась, а кушать отказалась. Нет, не то чтобы блюдо несвежим сочли — наоборот, вынесли вердикт: не готово еще, не хватает чего-то. И вызвали повара. То бишь, генерала Форманова.

И вот теперь часа не прошло, как он оттуда вернулся. Потому и матерился бесперечь. После Кремля Алексей Михайлович, как правило, матерился подолгу.

— Значит так. Иван Матвеевич (трам-тара-рам!) за этого (трам-тара-рам!) Павленко стоит горой. К Мышкину относится осторожнее, но и его велит защищать. Ахмана же наш куратор лично сдал бы туркам хоть завтра, да только внутренняя интеллигентность не позволяет, точнее понимание текущей политической ситуации. Нельзя, говорит, горячиться. Зато с Эльфом велел разобраться как можно скорее. Появление фигуры такого масштаба в России, да ещё в новой русской инкарнации (Иван Матвеевич именно так и выразился), очень его тревожит.

— Что значит «разобраться»? — вздрогнул Кулаков, невольно перебивая Форманова.

— Разобраться — в данном случае означает поставить диагноз Эльфу: работать с ним, выдворить из страны или убрать физически.

— Ну, если наш куратор выберет последний вариант, пусть он сам этим лично и займется. Я ему даже свой табельный «ПСМ» подарю.

— Владимир Геннадиевич, — поморщился Форманов от этой шутки. — Ты же не в Чечне, и Иван Матвеевич — это тебе не командир части и не командарм. Даже не министр обороны!

— А какая у него должность? — решил на всякий случай уточнить Кулаков.

— Сегодня? — переспросил Форманов. — Помощник президента, заместитель руководителя его администрации, и, кажется, ещё начальник группы имиджа. Достаточно?

— Вполне, — махнул рукой Кулаков. — Имидж он президенту славный создает. Включаешь телевизор и думаешь: то ли смеяться, то ли плакать.

— Да ладно тебе! Не в словах дело. Должностей у нашего куратора во все времена много было. Министерские портфели (не из последних, заметь, по значимости) проходили через его руки? Проходили. Был он председателем какого-то думского комитета? Был. А также советником при, ответственным за, уполномоченным по, и вообще всегда совмещал не меньше двух высоких назначений. Но знающие люди давно поняли, что там, наверху, не в званиях и не в должностях суть. Главный критерий — это, как они называют на своем жаргоне, «близость к телу», то есть возможность встречаться с президентом с глазу на глаз, право звонить ему в определенное или в любое время, степень доверительности отношений с первым лицом в государстве, степень влияния на принимаемые им решения. Вот по всем этим показателям, наш Иван Матвеевич и сохраняет за собою уверенно пятую-шестую позицию в неофициальной иерархии Кремля.

— Понятно, — кивнул Кулаков.

А про себя подумал, что для Форманова Иван Матвеевич, которого тот традиционно не называл по фамилии, — то ли из соображений конспирации, то ли из особого уважения — был человеком особенным, ведь именно он стоял у истоков создания ЧГУ, собственно, считал его почти своим детищем. Да, о единстве взглядов, тем более о взаимопонимании и доверительных отношениях с функционером такого уровня речи идти не могло (Форманов, кстати, считал, что у их кремлевского куратора вообще нет никаких взглядов), зато в одном генерал был уверен: пока на Старой площади есть Иван Матвеевич, ЧГУ будет существовать и пользоваться известными привилегиями, во всяком случае, информационно-оперативного характера. Вот почему к мнению куратора прислушиваться было совершенно необходимо.

— Поручи-ка ты Эльфа Большакову, — сказал вдруг Алексей Михайлович.

— Еще раз? — угрюмо спросил Кулаков.

— Да хоть ещё сто раз! Что вы мне все как один тычете этой вроцлавской историей. Ошибки бывают у кого угодно. На ошибках учатся. Зато с электронным оружием и микрочипами теперь проблем нет, и мониторы повсюду новые, а ты, Владим Геннадич, по всему миру с ноутбуком ездишь и с портативной космической связью фирмы «Тесла»…

Потом он выдохся и тихо добавил:

— А кондишн, между прочим, на государственные средства поставили.

— Знаешь, что, Алексей Михалыч… — Кулаков задумался. — Не поручить ли нам команде Большакова не просто Эльфа, а всю эту банду чохом, они уже влезли по уши в наше новое дело, со всеми перезнакомились. Пускай и распутывают клубок. Пусть повылавливают курдов среди туркменов, хохлов и польских евреев.

— Курдов — пусть вылавливают, но ты должен расставить приоритеты. Главная персона — Эльф. Задача — понять, зачем он здесь сегодня. Поймем — будем ставить ему диагноз, как просит Иван Матвеевич. А без этого — никуда.

— Эльф — король рынков, — пробормотал Кулаков.

— Что?! — удивился Форманов. — Хотя вообще-то мысль интересная…

— Да нет, — сказал Кулаков, — это я так, просто представил себе название романа-фэнтези на цветастой обложке с голой девочкой в пасти дракона: «Эльф — король рынков». Можно целый сериал забацать. Глядишь, займемся издательским бизнесом.

Форманов странно посмотрел на Кулакова и выдал совершенно неожиданную вещь:

— Бизнесом не надо, а вот о фантастике подумай. Но не о драконах и голых девочках, а в конструктивном ключе. Вспомни, с чего наша контора начиналась. Думаешь, случайно они переподчинили мне в девяносто первом отдел, занимавшийся экстрасенсами и прочими шизами. А Сережу Малина помнишь? Его орлы гораздо лучше преуспели по части аномальных явлений, потому что с Америкой работали в одной упряжке. Весь Колорадский научный центр был в распоряжении российского филиала тогдашней службы ИКС.

— А нам-то что толку с этого? — не понял Кулаков. — Если мы всю дорогу против Малина работали.

— Твой вопрос понятен. Их секретные материалы не были нам доступны ни тогда, ни теперь, но поскольку в девяносто пятом у нас началось открытое противостояние…